Я обычно как напьюсь,
Головой о стенку бьюсь.
То ли вредно мне спиртное,
То ли просто возрастное.
Ах если б давали
Девчонкам педали,
То все бы девчонки
Педальными стали…
Тридцать три коровы,
Тридцать три коровы,
Тридцать три коровы
Обычный фитнес-клуб.
Шапка упала в холодный сугроб.
Левый ботинок за будкою с пивом.
Плащ позабыт, где-то сдан в гардероб.
Март. Я лежу. Мне тоскливо.
Как много девушек хороших,
Как много ласковых имен.
А мне досталась с гнусной рожей,
И с гадким именем – Антон.
Какая же всё-таки это мука,
Мчатся за пивом со скоростью звука,
Зная при этом, что кто-то и где-то,
Мчится за пивом со скоростью света.
В каждой хорошенькой девушке,
В каждой застенчивой лапушке,
Могут быть где-то упрятаны
Гадские гены прабабушки.
Ты пришла, у двери села,
Клипсу нервно теребя:
«Что-то я еще хотела…
Черт возьми… Ах да! Тебя!»
Мне кажется порой, что иномарки,
Отбегавшие срок свой на земле,
Не полегли в горелке газосварки,
А превратились в белых «Жигулей»…
Маленький мальчик на бирже играл.
Акции он продавал, покупал.
Тихо, спокойно, без крика, без стонов
Он проиграл миллионов.
Стоят девчонки, стоят в сторонке
Чулочки свои теребят…
Потому что сегодня в столице
Решено провести гей-парад!
Звенят наручники друга,
И плетки хлещут упруго,
Партнеры мчатся по кругу,
И кипит жидкий воск…
Жена ушла. От сына нет ни строчки.
Цепочка нескончаемая бед.
Одно лишь в жизни утешенье – дочка,
Соседская. Ей девятнадцать лет.
У меня болит живот,
Значит кто-то в нем живет.
Если это не глисты,
Значит это сделал ТЫ!
Даже в хорошенькой девушке,
Милой, застенчивой лапушке,
Могут проснуться однажды,
Бл@дские гены прабабушки!!!
