Одесса, Привоз
— Ой, продавец, чего это у вас мороженая рыба такая страхолюдная?
— Мало ли кто страхолюдным бывает. Некоторым и заморозка не нужна…
— Мама, а что такое Ханукальное чудо?
— Ну, шо тебе сказать, Сёма… Вот представь себе, шо ты поставил свой смартфон на зарядку на час, и это ему хватило на восемь дней.
— Знаешь Сема, есть такие люди, которые берут в долг, а потом резко пропадают, не звонят, не пишут…
— Ну и шо?
— Тебе немножечко денег в долг случайно не надо?
— Сема, а ты где мечтаешь работать?
— Я? Мечтаю работать?!
Рабиновича распознать легко в двух случаях. По искрометному юмору, когда он что-то продает, и по невосполнимой утрате в глазах, когда он что-то покупает.
— Моня, а шо такое экономическая реформа?
— Ой, Яша, это элементарно просто: с тебя снимают шикарный пиджак, вместо него на тебя одевают жилет и говорят, шо ты прекрасно выглядишь в этом новом пальто!
— Сарочка, а твой Абраша тебе по дому помогает?
— Мой Абраша из породы таких людей, которые больше пользы приносят, когда ничего не делают!
— Сема, давай быстрей, семеро одного не ждут!
— Ждут, ждут — если у него деньги!
— Роза Моисеевна, шо посоветуете, у меня с памятью всё хуже и хуже.
— Яша, давайте в долг, тренируйте память…
Когда Мойша узнал, что Соня продала букет цветов, накануне подаренный им, то сразу понял — это его женщина!
— Исаак Абрамович, а почему вы себе такого странного бухгалтера взяли — лысый, хромой, ушастый?
— Зато какие приметы!
Надпись на памятнике:
«Здесь покоится известный одесский стоматолог Борис Рафаилович Кац. А его сын Моня принимает в его кабинете на Прохоровской, 21».
— Беллочка Израйлевна, соседи удивляются: а шо это вы уже третий день с мужем не ругаетесь?
— Мы с ним поссорились.
— Скажите мне, Фима, вы живете по закону? Или по совести?
— По ситуации.
— Лёвик, на этикетке пишем: «Соль океанская. Добыта из слоя возрастом миллион лет. Срок хранения — шесть месяцев.»
— Моня, ты сейчас так сладко врёшь, шо чай можно пить без сахара.
— Боря, откуда такой пессимизм?
— Софочка, ты себе не представляешь, быть пессимистом потрясающе — я всегда или прав, или приятно удивлён!
— Сара Моисеевна, Ваша дочь только что согласилась стать моей женой!
— Ха! Сам виноват, нечего было ходить сюда каждый вечер!
— Мадам Циперович, и шо вы себе думаете? Сами из Одессы и, таки, боитесь плавать?
— А вы, Яша, живёте в Домодедово, и шо… умеете летать?
— Скажите, ребе, а в субботу с парашютом прыгать можно?
— Прыгать можно, но парашют открывать нельзя.
— Адочка! Вы уже три года, как вдова… Я тоже один… Не такой молодой, но, таки, очень небедный… Вы понимаете, на шо я намекаю?
— Эдуард Семенович! Та я с удовольствием готова стать и вашей вдовой тоже!
— Слушайте, Рабинович! Шкатулка из слоновой кости, которую вы продали мне на прошлой неделе — подделка! Она из пластмассы!
— Ну… Не знаю… Может, у слона был вставной бивень…
— Йося, иди погладь свою сорочку, а то люди, не дай бог, подумают, шо я за тебя не забочусь…
— Роза Моисеевна, заберите своего кота. Он опять у рыбного отдела голодный обморок изображал.
— Софочка, я тебе так скажу — не бывает нежданных гостей, бывает, шо хозяева просто теряют бдительность!
