Радистка Кэт спустилась в подвал. И тут она увидела два зелёных глаза, горящих в темноте.
— Ой, крыса, — с испугом сказала она.
— Сама ты крыса, — обиделся Штирлиц.
Штирлиц ел картошку в мундире. Война кончилась, и он не боялся его запачкать.
Штирлиц любил испытывать терпение Мюллера. Поэтому частенько кидал ему в кофе слабительное.
Штирлиц проснулся около двух.
— Хорошие девочки, — подумал Штирлиц одеваясь.
В очереди в столовую стоят Мюллер, Борман, Гиммлер и другие сотрудники. Распихав всех, к буфетной стойке подходит Штирлиц, берет обед и садится за крайний столик. Очередь с обалделым видом провожает его взглядом. Голос за кадром:
— Они не знали, что Герои Советского Союза обслуживаются вне очереди.
Штирлиц перешёл границу незаметно. Об этом он узнал из утренних газет.
Во время воздушной тревоги Штирлиц пробрался в кабинет Мюллера. Он никогда не упускал случая позвонить в Москву на халяву.
Поздно вечером в доме Штирлица раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал томный голос радистки Кэт:
— Штирлиц, вам, наверное, одному не спится?
— Отчего же! Спиться я могу и один! — ответил Штирлиц и налил очередной стакан водки…
Штирлиц вышел из кабака. Вдруг кто-то сильно ударил его в затылок. Обернувшись, Штирлиц увидел, что это был асфальт.
Проснувшись утром в субботу, Штирлиц подумал:
— Как хорошо вчера с Мюллером и Айсманом в отделе посидели. Вроде и выпили немало, а голова совершенно не болит, да ещё суббота и воскресенье впереди!
Голос Копеляна за кадром:
— Он и не подозревал, что уже вторник…
После окончательного разгрома фашистской Германии Штирлиц предложил свои услуги англичанам. Не то чтобы он не был патриотом, но слишком уж привык работать сразу на две ставки…
— Штирлиц, вы знаете Тихонова? — неожиданно спросил Мюллер.
— Конечно, нет, — не растерялся Штирлиц.
Утром в кабинете у Штирлица зазвонил телефон.
— Русский разведчик Исаев!
Чётко отрапортовал Штирлиц и подумал, не сболтнул ли чего лишнего.
В баре за стойкой мужчина в общевойсковом защитном комплекте смешивал в колбе ядохимикаты. «Новичок!» — подумал Штирлиц.
Штирлиц зашёл в туалет, вытащил карандаш и написал на стене: «Мюллер — скотина». Это была первая надпись, сделанная советским солдатом в Берлине.
Дверь кабинета Бормана распахнулась, и появившийся на пороге незнакомец отчётливо произнёс, глядя Борману прямо в глаза:
— Слоны идут на север.
— Слоны идут к черту, а кабинет Штирлица этажом выше! — вспылил Борман.
Штирлиц проводил Кэт до подъезда. Кэт сказала:
— Давайте встретимся завтра, у роддома…
Штирлиц поднял глаза и увидел в окне свет — урод действительно был дома.
Штирлиц дал Борману подписку. Борман скорчился и упал.
— Ой, какая славная белочка! — умилялся Штирлиц, протягивая руки к животному.
— Не местный, — догадался скунс и гнусно захихикал.
Штирлицу выстрелили в голову. «Разрывная» — подумал он, пораскинув мозгами.
Заблудившись, Штирлиц, третьи сутки ходил по лесу и пытался вспомнить, как на немецком языке звучит:
— Ау!
— Братан, а ты знаешь, кто был первым новым русским?
— Штирлиц.
— Как это?
— Так жил он в особняке, ездил на Мерседесе и крышевал пастора Шлага!
Мюллер спрашивает Штирлица:
— Дружище, вы хотите заняться бизнесом?
— Хочу группенфюрер, очень хочу, а каким?
— Ну, допустим, в нашем подвале можно ночной клуб открыть!
— Не пойдут посетители в подвал гестапо!
— Не переживайте Штирлиц, это не ваша забота!
По коридору канцелярии шел Штирлиц с расстегнутой ширинкой, из которой торчали красные трусы. Никто не догадывался, что так Штирлиц отмечает Первое Мая.
Штирлиц медленно шел по ночной улице, внезапно у его виска просвистела пуля.
— Пронесло! — подумал он и побежал стирать галифе.
Мюллер и Штирлиц поздним вечером вышли из кабака.
— А может, девочек снимем? — предложил Штирлиц.
— Нет, пусть до завтра повисят! — сказал Мюллер.
Прогуливаясь по парку, Штирлиц заметил в дупле дерева глаза.
— Дятел! — сказал Штирлиц.
— Сам ты дятел! — шепотом произнес Мюллер.
