Не учёный я и не философ,
Но я, кажется, знаю ответ…
В океане есть маленький остров,
И названья у острова нет.
Не открытый никем, безымянный,
Островочек таинственный мой,
Часто скрытый периной тумана,
Иль большой океанской волной.
Скоро вовсе исчезнет, быть может,
Тяжело ведь без имени жить…
Отыскать его ветер поможет,
А на лодке сумею доплыть.
Никого не возьму я в дорогу,
Моя лодка тесна и двоим,
Поплыву лишь с надеждой и с Богом,
Места вовсе не надобно им.
Не учёный я и не философ,
Но я знаю, зачем я живу:
В океане есть маленький остров,
Я найду его и назову.
Он пришел с работы рано,
Заглянул во все углы,
И за шторой, под диваном
Не нашел его, увы.
Выглянул тогда с балкона
Не повис ли кто на нём.
А потом с улыбкой гордо
Он входил уже домой.
Удивлялся. Правда чудо,
Что жена ему верна.
Больше верить снам не буду
Их догадка не верна.
Иду ночью зимой с бессмысленной улыбкой.
Я всеми кинута, теперь совсем одна.
Так платит наркоман за все свои ошибки.
Со мной единственная спутница — Луна.
Я опустилась резко на гнилое дно.
Еще один шаг, и могу в раз провалиться.
Надеюсь и жду чуда. Но где же оно?
Нет выхода, когда такие же рядом лица.
Я мысленно возьму рукой тот лунный шар,
Прижму к себе, и станет пусть теплее.
Совсем иначе начала я вдруг дышать.
Вернула жизнь прогулка ночью по аллее.
Прошли года с той ночи, все есть у меня.
Конец настал поре ужасной и безумной.
Воспоминания те бережно храня, живу.
Меня же охраняет лучик лунный.
Пьянящие чувства с приятной горчинкой
Все выпью из чаши любви до глотка,
Горит, не сгорая, сердечко лучинкой,
И жизни дорога ясна и гладка.
И звезды-снежинки все ярче сияют,
И явью становятся чудо — мечты,
И мысли в блаженстве счастливом витают,
Все лишь потому, что со мной рядом ты!
Что затеял ты, Рок? не игрой ли
На арене веков занят ты?
Толпы бросил ты к Савонароле,
Руки, в знаке креста, подняты.
И от воли ль твоей, от речей ли
Исступленца, что длань распростер,
Возложил Сандро Боттичелли
Картины свои на костер?
Ты ль решил, чтоб слезой черно-палевой
Оплывала Венер нагота,
А народ, продолжая опаливать
Соблазн сатаны, хохотал?
Ты ли дым, над Флоренцией вскинутый,
Отвердил в извечный гранит,
Обратил в бесконечную скинию,
Где примеры вселенной хранить,
Россия, родина моя,
Твои просторы необъятны.
Россия, милая моя,
Твои мне скорби непонятны.
Ты мощной силой создана,
Твой стержень духа безупречен,
Богатствами одарена,
Орёл твой славою отмечен.
Россия, кроткая душа,
Свободу знаешь и полонь.
И в испытаниях прошла,
Сквозь трубы, воду и огонь.
Твоя ландшафтная страда
Вобрала множество племен,
И вещей мудростью она
Подпитана со всех сторон.
Россия, скорбь отринь в судьбе.
Ты – есть Божественный собор,
Ведь все мы плачем по себе-
Возрадуйся, прими убор.
Россия, родина чудес,
Признав Божественность борьбы-
Получишь оберег с небес
От всех превратностей судьбы.
И Светом воспарит Любовь
Во всех стяжаниях людей.
И на Земле, Россия, вновь
Пребудешь Светочем идей.
Из рук моих — нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке — всe сорок сороков,
И реющих над ними голубков.
И Спасские — с цветами — ворота,
Где шапка православного снята.
Часовню звездную — приют от зол —
Где вытертый от поцелуев — пол.
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
Ты не раскаешься, что ты меня любил.
Я хотел бы любить облака
На заре… Но мне горек их дым:
Так неволя тогда мне тяжка,
Так я помню, что был молодым.
Я любить бы их вечер хотел,
Когда, рдея, там гаснут лучи,
Но от жертвы их розовых тел
Только пепел мне снится в ночи.
Я люблю только ночь и цветы
В хрустале, где дробятся огни,
Потому что утехой мечты
В хрустале умирают они…
Потому что — цветы это ты.
Опять весна… Всё так же, как тогда,
Когда мы познакомились с тобою.
И небо светит нежно-голубое,
И мысль души — божественно чиста.
Тебя всё время хочется обнять,
Своей душой к твоей душе прижаться.
Не плохо бы нам сбросить лет по двадцать,
А, может быть, и лет по двадцать пять.
Целуем мы друг друга каждый раз,
Слов ласковых, сердечных не жалея.
И ничего нет лучше и милее,
Чем нашей встречи долгожданный час.
Спешу к тебе и… трепетно ревную,
По женски тайно, в глубине души.
Заметишь — говорить мне не спеши,
Не обижай любовь мою большую.
Не сокрушай бездумными словами
Необычайных чувств моих полёт.
И, если нас с тобой разлука ждёт,
То искренность пусть остаётся с нами.
Пусть светит солнце и бушует вьюга,
Преподнося и радость, и печаль.
Нам не судьба быть вместе… Очень жаль…
Но никогда нам не забыть друг друга!
Я не раб твой, о, Боже,
Да и все мы — не стадо.
Этот миф для кого же?
Ну, не надо, не надо!
Мне заказано место
У подножия трона,
Но и ты, если честно,
Не похож на патрона.
До смешного охочий
Да на выдумку частый,
Не прораб ты, а зодчий,
Не пастух ты, а пастырь,
Одиноко бредущий
По вечернему небу,
И тенистые кущи,
И земную потребу
Вопреки начертанью
Променявший однажды
На мирские скитанья
И духовную жажду,
На служение долгу
И покорность идее…
Не о том ли так долго
Ты твердил Иудее?
Но и ждущими свыше
Не иначе, как чуда
Так и не был услышан
За молитвенным гудом.
И, вторично распятый,
Удалился тропою,
На которой когда-то
Я увижусь с тобою,
И воскликну, итожа,
Высшей тайны причастен:
«Я не раб твой, о, Боже! —
Оттого и несчастен…»
