Еду в автобусе. Жара — все растаявшие.
На одной из остановок входит пара. Англоговорящий мужчина лет 35-40, весь такой радостный, улыбающийся без причины и счастливый, с ним (при нем) девушка лет 23-25.
Автобус раскачивает. Он такой весь заботливый и за талию придержит, и по попке погладит (в такую жару обниматься, по-моему, могут только папуасы), и все лопочет чего-то по-своему, по-англицки, и улыбается блаженной американской улыбкой.
Она вся расплавленная, отвечает односложно, ненавязчиво пытается вывернуться из объятий.
И тут у ней в сумке тренькает сотовый. Он и поддержал ее, пока она из сумочки телефон доставала, и ладошку к микрофону поднес, видимо, чтобы слышнее было ее собеседнику и т.д.
Она в телефон: «Да… Да… Со мной… ДА ЗА@@АЛ ОН МЕНЯ УЖЕ СВОЕЙ ВЕЖЛИВОСТЬЮ!!!»
В известном питерском супермаркете.
Взяли арбуз и прочую жратву.
Стоим в очереди, девушка-кассир нам говорит, что можно арбуз не выкладывать, а просто отклеить ценник. Отклеили, и прилепили на коробку с яйцами.
Оплатили, собираемся, а за нами мужик тоже арбуз купил. Ну и ему кассирша и говорит:
— Можете арбуз не выкладывать, а просто ценник снять и приклеить на яйца.
Мужит в ступоре
Я, правда, не айтишник, но что–то руками умею, поэтому почти каждый визит к дамам (даже к тем, с которыми и вовсе не собираюсь спать) часто начинается, заканчивается, а иногда и просто посвящается тому, что я «смотрю» у них капающие краны, барахлящие розетки, и «почему–то вдруг внезапно сломавшиеся» фены/утюги/зарядки/щипцы/лампы для шеллака и прочую неведомую х..йню.
Причем, заранее, никто ничего не говорит.
Поэтому в итоге крутишь винты вилками, зачищаешь провода столовыми ножами, ну и тд.
При этом работаешь иногда реально часами!
Почему–то считается, что раз ты что то умеешь руками, тебе это должно быть чуть ли не в кайф! Типа, ходишь такой, и аж руки чешутся что–нибудь кому–нибудь починить, а тут, хоба, такая радость – у твоей же старой знакомой все к ебеням полетело!
…Но, ты ж когда ко мне в гости приходишь, я ж не говорю – ой, а посмотри, вот тут у меня что–то носки грязные, вот тут посуда не мытая, а вот тут уже пол года почему–то минета не было…
Короче, реально бесит!
Где–то в 1942 году профессор, условно говоря, Сидоров, написал монографию о Багратионе. И вот когда профессор читал лекцию в холодном институтском зале, к нему прибежала секретарь ректора и перепуганно выпалила: «Профессор, вам товарищ Сталин звонит!»
Пожилой учёный не успел добежать до аппарата. Взволнованный ректор предупредил его:
«Сегодня в семь часов вечера вам на квартиру будет звонить сам товарищ Сталин!».
А надо сказать, что профессор жил в коммуналке. Поэтому, вернувшись домой, он обошёл всех соседей и попросил их ровно в девятнадцать часов не занимать телефон. Люди, естественно, пошли учёному навстречу, хотя и не знали, с кем будет общаться их сосед. В назначенное время раздался звонок. Сталин сказал примерно следующее:
«Вы написали очень замечательную, интересную книгу. Она дорога нам ещё и как та самая ложка к обеду или яичко к Христову дню. Идет такая огромная война, так что опыт прошлых лет нам очень ценен. Но вот с некоторыми посылами в вашей книге я решительно не согласен. Таких пунктов четырнадцать. Первый…»
Сталин говорил, как всегда, глуховато и медленно. Где–то на третьем или четвёртом пункте жильцы–коммунальники заволновались: они, дескать, уважили профессора, а он хамеет. Бедному учёному ничего не оставалось делать, как с дрожью в голосе сказать вождю:
«Извините, товарищ Сталин, но телефон у нас общий — квартира коммунальная, и я его больше не могу занимать, людям надо звонить».
Положив трубку, профессор пошёл к себе в комнату и стал собирать тюремный чемоданчик, поскольку понимал, какую бестактность допустил в отношении дорогого товарища вождя. И правильно сделал (не допустил, а собрал), потому что к нему нагрянули три чекиста ровно через полчаса после телефонной беседы. Посадили учёного в чёрный воронок, привезли в один дом с тёмными окнами, подняли в лифте на четвёртый этаж, открыли двери, и старший сказал:
«Вот это теперь ваша квартира. А через пять минут вам позвонит товарищ Сталин».
Ровно через пять минут раздался звонок, и великий вождь продолжил, как будто разговор вовсе и не прерывался: «Пятый пункт, по которому я с вами не согласен!..»
Есть у меня знакомая семья, довольно тихие люди, но порой жгут. У их ребенка была проблема в школе — началась травля, школьному психологу было насрать, классному руководителю тоже. Они пошли к директору, спокойно и вежливо сказали, что вот, есть проблема, которую можно решить только сообща. Директриса мило похлопала глазками и сказала, что никакой травли нет: «Ну, что вы, дети просто играют». Тогда глава семейства спокойно взял сумку директрисы, вывалил содержимое на пол и пнул ногой так, что сумка улетела на шкаф. Директриса ох@ела, а он сказал, что просто с ней поиграл, как дети в классе с его ребенком — по-прежнему ли она считает, что это нормально? В итоге вопрос с травлей решили.
Радио. Не скажу какое. Пару дней назад. Поздравление юбиляра. Назовем его ну скажем Петром Львовичем.
Собсно амбула.
Ведущая зачитывает поздравление юбиляру…
При рождении Бог целует ребенка. Те, кого Бог поцеловал в лоб, поражают всех своей ученостью, своими знаниями. Кого в уста — прекрасные ораторы, лекторы, поэты. Кого в руки — у того золотые руки, это прекрасные мастера.
Не обошел Бог своим вниманием и Петра Львовича.
МНОГОЧИСЛЕННОЕ ПОТОМСТВО от всей души поздравляет юбиляра…
Я мужчина, мне 38, и меня достали «девушки, которым не нужны семья и отношения». Вернее, им БЫЛИ «не нужны». Да-да, десять лет назад мои ровесницы с радостью соглашались на пару коктейлей вечером в пятницу, необременительный даже не секс, а перепихон, в субботу и поход в кино как завершение «романа» в воскресенье. Иногда это повторялось пару раз в год, иногда — френдились в соцсетях, поздравляя друг друга с Новым годом и днём рождения.
Последние два года процентов девяносто этих продвинутых, независимых и карьерно озабоченных дам стали атаковать меня с вполне чёткими намерениями. Доходило до предложения денег: мы женимся, я рожаю ребенка, ты получаешь новую тачку. И нет, назвать меня офигенным красавцем или там мега-умником ну никак. В сексе тоже на твёрдую тройку, по словам тех же женщин, сказанным десять лет назад. Зарабатываю неплохо, но не вау.
Что, скажете, в 30 они успешно противостояли «давлению общества», а к 35 сломались? Вот прям все?
Неа. По тем, с кем общались регулярно, знаю: выяснили, что все «принцы» имеют нюансы. Тот любит гульнуть, этот жаден, у этого роман с коллегой по работе мужского пола… В итоге, «королевны» махнули рукой, так и быть, давайте нам «хроменького коня». Только вот «конь» в моём лице, девушки, уже пять лет женат. На женщине старше себя, зато красивой, умной и с адекватной самооценкой. А то обычно, сама — дочь слесаря из Зажопинки, а всё туда же, прЫнца ей подавай.
Как- то перевезли наш взвод в Штаб Группы Советских Войск в Германии.
На работы. Плац там цементом залить,поребрики белым покрасить…
Обеспечения куревом нет. Всем хочется курить.
Везде ходят одни генералы да полковники.
— Товарищ генерал-лейтенант, сигаретой не угостите?
— Держи,солдат! — гордо кидает мне в руки пачку «Космоса».
И так каждый день.. Полковники одной сигареткой делятся. Недоросли.
Мой лейтенант: «Ты, ох..евший,у кого ты курево стреляешь?»
— Ну ,у генерала. И что?
— Этот генерал — начальник нашей службы во всей ГСВГ!!!!
— И что?
— Да ты ох..ел,солдат?!
— Курить нечего…. Дайте покурить, пожалуйста, товарищ лейтенант!
— Да ты….. Да ты….. Нет у меня…
— А вот генералы — всегда дают
1967 – это был грандиозный год. Мы работали над проектом по созданию цветного телевизора. Меня вызвали в ЦК и поставили задачу: «В юбилейном году изготовить 50 лучших в мире цветных телевизоров, с пожизненной гарантией и только из советских комплектующих. Через два месяца, повезете их в Канаду на международную выставку. Всё. Время пошло, желаем удачи».
Я вышел в полном отчаянии. Задача, мягко говоря, нереальная, а уж про пожизненную гарантию и говорить не приходится. Мы днем и ночью лихорадочно трудились: сначала выходило, что если заменить все французские детали на аналогичные наши агрегаты, то телевизор должен быть размером с автобус и потреблять он будет 3,5 киловатт. Потом вроде бы нащупали путь, как всё впихнуть в обычный корпус, но время вышло. Мы не успевали.
В ЦК нам намылили холку, мол, как вам не стыдно? Мы ведь уже пообещали иностранным товарищам! Заранее распродали все 50 экземпляров, а вы! Вот что – пока будете плыть до Канады, у вас еще неделя, там прямо на корабле всё и доведете до ума. А не успеете – положите партбилет на стол.
Днем и ночью всю дорогу мы собирали 50 чудес советского телевизоростроения. Но собрать – полдела, они же, гады, не хотели работать! У одного через полчаса терялось сведение лучей, у другого пропадала зеленая или красная пушка, у третьего выгорал кинескоп, а четвертый вообще чуть не поджег пятый и шестой, а заодно и весь корабль.
Завтра должны прибыть, и я с борта честно сообщаю в Москву: Извините, не работают наши юбилейные товары тчк. Из Москвы задают вопрос: вы сможете сделать всего один работоспособный телевизор с французскими деталями внутри? Отвечаем, что можем, но ведь задача стояла – только из советских деталей и 50 штук…
Из Москвы ответили: «Не ваше дело! Сделайте один и держите его на корабле. Остальные недоделанные загружайте в контейнер и везите на выставку… »
Нам всем было очень стыдно, в последнюю ночь красиво упаковали 50 наших «гробов» и с ужасом размышляли о людях, которые их уже купили за валюту. Назревал международный скандал…
Наутро прибыли в порт и началась разгрузка корабля. Дошла очередь и до нашего горе–контейнера. Кран поднял его высоко–высоко над землей и вдруг что–то случилось… Контейнер с высоты девятиэтажного дома обрывается с крюка и с грохотом падает вниз.
Ура! Как же нам повезло! Подарок судьбы!
Руководство порта долго извинялось и заверяло, что у них это первый случай за двадцать лет…
По страховке Советскому Союзу заплатили большие деньги за гибель «уникального товара». Перед покупателями мы чисты, а на выставку пришлось поставить один единственный телевизор оставшийся на корабле, хоть из французских деталей, зато работал…
По возвращению в Москву нас даже особо не ругали. Есть в жизни счастье.
Вечером я позвонил старому КГБшнику Юрию Тарасовичу и рассказал ему эту историю.
Он помолчал и ответил:
– Подробностей я, конечно, не знаю, но бьюсь об заклад, что тот портовый крановщик с тех пор мог еще долго не работать и ни в чем себе не отказывать. Такие вещи наша разведка оплачивала очень щедро…
В одном семействе заболел ребенок лет 2-3 и мать вызвала врача на дом.
Вместо участковой тетки пришел здоровенный мужик с волосатыми лапами. Без лишних слов осмотрел ребенка, выписал больничный матери, и пошел на выход.
Бог знает почему, но мамочка задала вопрос доктору в спину: «Скажите, а можно ребенку давать сок манго?»
Доктор, не оборачиваясь, и не снижая скорости буркнул: «Это — для негров и обезьян. Нашим — яблоки и морковку».
Мамочка надолго зависла с открытым ртом.
