Яков звонит Абраму:
— Абраша, у меня есть для тебя 200 пар брюк. По 100 рублей пара.
— Хорошо. Беру. Абрам звонит Соломону:
— Шлёма, дорогой, есть партия из 200 брюк. Только для тебя — по 200 рублей пара.
— Хорошо, я беру. Соломон звонит Моисею:
— Мойше, есть гешефт. 200 пар брюк всего по 300 рублей пара!
— Очень хорошо. Можно приехать посмотреть? Моисей приезжает к Соломону и рассматривает брюки:
— Но у них у всех по одной штанине!
— Мойше, дорогой, эти брюки не носят. Их продают!
Два еврея в годы Первой мировой войны были армейскими поставщиками. Шлойме жалуется своему конкуренту Мойше:
— Я продал армии партию противогазов — только Бог да я знали, что они пропускают газ! И что, по-твоему, придумал военный министр? Заставил меня надеть один из моих противогазов и засунул меня в газовую камеру — он, видите ли, решил проверить качество противогаза. Я уже прочитал заупокойную молитву — но ты представляешь:
— Со мной ничего не случилось. Мойше, это было настоящее чудо!
— Это не было чудо, — отвечает Мойше.
— Ведь газ-то поставлял я!
— Мойша! Ты почти два часа выносил мусор! Как таки так можно!
— Сара, успокойся! Я ж его таки продал!
Мойша жене:
— Сара, ты зачем вешаешь свой бюстгальтер сушить на улице. Дети думают, что гамак, и качаются в нем.
Пошли три еврея православие принимать. Пришли к батюшке, посоветовались. Батюшка им:
— Ну, ладно. Только имена вам на православные надо поменять. Как тебя зовут?
— спрашивает первого.
— Гиршем, батюшка — Ну, будешь Гришкой, что ли. И одно звучно, и однозначно. А тебя как?
— второго спрашивает.
— Мойша я.
— Будешь тогда Мишей. И одно звучно и однозначно. И тебя?
— спрашивает третьего. Тот чего-то покраснел, не отвечает.
— Не бойся. Говори как есть.
— Сруль зовут меня. Имя старо еврейское. Будешь значит Акакием. Не одно звучно но однозначно.
Приходит Иван к Мойше:
— Слушай, Мойша, дай рубль до весны, потом верну вдвойне, в залог могу оставить топор.
— Хорошо, Иван, вот тебе рубль. Только вот я думаю, что трудно тебе будет весной отдавать два рубля, давай сейчас отдашь половину. Иван отдает рубль, идет и думает:
— Рубля нет, топора нет, рубль еще должен, и ведь все правильно!!!
— Мойша, вы Родину любите?
— Конечно!
— А готовы вы за нее жизнь отдать, умереть за неё?
— Я извиняюсь, а кто же тогда ее любить будет..?!
Один хасид влюбился в русскую девушку. Состриг пейсы, сменил сюртук на изящный костюм. Отпустил маленькие усики, купил букет цветов и пошел на свидание. Тут выскочила из-за угла машина и сбила его. Когда он предстал перед Богом, то обратился к нему с жалобным упреком:
— Господи! За что? Я же так в тебя верил! Соблюдал все твои заповеди! И услышал в ответ:
— Ой, Мойша, это ты? А я тебя не узнал!
— Мама! Возьмем котенка — смотри какой хорошенький. Я назову его Мойша!
— Ну что ты, Абраша! Мойша — это человеческое имя. Давай назовем его Васька.
Встречаются Мойша и Изя:
— Изя, зачем повышают тарифы на коммунальные услуги?
— Затем, Мойша, чтобы еще один наш земляк купил футбольную команду.
Разговаривают два еврея:
— Мойша, ты знаешь, у меня все хорошо с бизнесом. Вчера купил самолет, завтра — пароход. Между прочим, ты не одолжишь мне двести баксов?
— Знаешь что? Поцелуй меня в шею.
— Почему в шею?
— Ты тоже начал издалека.
Разговаривают два еврея:
— Изя, почему ви ведете дела с Ивановым, а не со мной, он же необрезанный!
— Ой, Мойша, евреем надо быть мозгами, а не хуем!
— Мойша, сколько будет семьдесят плюс пятьдесят?
— Рубль двадцать.
— Мойше, шо вы все время молчите?
— Шоб я в такой мороз руки с карманов вынимал?
— Мойша, а ви знаете — Сема таки педераст!
— Шо, занял деньги и не отдает?
— Да нет, в хорошем смысле.
— Мойше, я слышал — ты в четвертый раз развелся! Неужели все женщины такие привередливые?
— Нет, только моя мама.
— Реб Мойша, что это вы такой молчаливый?
— Чтобы я в такой холод руки из карманов вынимал?!
Всем известна история о русском мастере Левше, подковавшем аглицкую блоху. Но почему-то история умалчивает о другом мастере Мойше, сделавшем той самой блохе обрезание.
Звонит один еврей другому:
— Послушай, Мойша, у тебя нет на примете честного, хорошего бухгалтера?
— Есть, но ему еще год сидеть.
На уроке математики:
— Ицик, сколько будет дважды два?
— А мы таки покупаем или продаём?
