Природу-дуру не обманешь
И чудеса не совершишь
И этот мир уже не втянешь
И не заменишь куш на шиш.
Наверно, надо быть красивым.
Но как остаться без добра?
А вдруг – невыплаты наживы?
А вдруг – пустые два ведра?
Вот тут живот и пригодится,
Когда наступит маета.
Ведь вещим словом, словом-птицей
И жизнь – синоним живота.
Сон, он нам даже днем сниться
И для этого нам ночью нужно ложиться
Кто то днем спит
Кто то мечтает о сне
Кто то во сне летит
Кто то плавает на дне
Но точно понятно, что спать нужно всем
И так же известно , что во сне не уйти от дневных проблем
Сон мечта, после тяжелого дня
Сон без дня или спишь до полудня
Каждый по разному спит
Кто то имя любимой во сне кричит
Кто то просто храпит
Кто то чей то сон хранит
Спят все в округе
Твои друзья и подруги
И ты тоже спишь
И наверное храпишь.
Хочу я к телу прикоснуться,
За грудь подругу ущипнуть.
Ей носом в волосы уткнуться,
И голым торсом щегольнуть.
Ты приходи, моя зазноба!
Тебя хочу я целовать!
До пота-крови и озноба,
Так, чтоб соседей напугать!
Забрось подруг, покинь работу!
Пусть будет вечный выходной!
Не отбивай мне всю охоту,
Побыть хоть раз в году с тобой.
Я повстречала его весною,
Он был художник почти известный,
Мы целовались с ним под сосною —
И он женился, поскольку честный…
Он пил немного, он был не грубым,
Такое счастье, лишь раз бывает!
Одно смущало — почистит зубы,
И вечно тюбик не закрывает.
Но я внимания не обращала —
Такой мужчина мне небом дан!
И всё по-бабьи его прощала,
Всё — даже тюбик, будь он неладен…
А он, рисуя, впадал в нирвану,
То вдруг обнимет — люблю, и баста!
То вдруг, проказник, потащит в ванну…
А там открыта зубная паста!
А я, как дура — носки стирала,
В супы клала бульонный кубик,
И всё просила, всё умоляла:
«Почистил зубы – закрой, блин, тюбик!»
А он, скотина — ну как нарочно:
«Всё это, Глаша — будет — второстепенно!»
Скажите, девки, — ну разве можно
Любить и гадить одновременно?!
И я с досады ушла к соседу,
Ведь у соседа — вставная челюсть.
…На полке тюбик от бленд-а-меду
Лежит закрытый. Какая прелесть…
Я несу тебе в ладошках
Сердце, смятое в лепешку,
Но пока еще живое,
Трепетно вздохнет порою,
Капнет капелькой алой,
И сожмется вновь устало.
Нет уже в нем силы прежней,
Обращались с ним небрежно.
Грели, мяли, целовали,
А потом как мяч пинали.
Сколько вмятин от ударов,
Сколько ран позарастало?
Ты возьми в свою ладошку
И согрей его немножко,
Может вновь оно забьется
И сквозь слезы улыбнется!
Он уходил, она молчала,
А ей хотелось закричать:
«Постой, давай начнем сначала?
Давай попробуем опять?»
Не крикнула, не закричала
Он уходил, она молчала…
Он оглянулся у порога
Свою решительность кляня.
Хотел он крикнуть:
«Ради Бога, прости меня, верни меня!»
Не крикнул и не подошел
Она молчала, он ушел…
Ты самое вкусное в жизни моей,
Десерт с яркой вишенкой сладкой.
Нет слаще твоих сладострастных речей,
Загадочней нету загадки.
Пьянишь и дурманишь не хуже вина,
Согреешь теплей одеяла.
Меня накрываешь, как в море волна,
Ну вот! Я нашла, что искала…
Скажи, каким же чудом удается
Тебе во мне два зверя разбудить?
Один из них у ног покорно трется,
Второй готов тебя давно убить!
Не знаю, как назвать мне чувство это,
Которое мою волнует кровь?
С тобой готов я в зиму, в осень, в лето…
Наверное, ко мне пришла любовь!
Я от любви почти что засыхаю,
Не помогают кофе мне, вода и чай!
И жажду утолить мою лишь смогут
Твой взгляд, улыбка, обращенье невзначай.
Беззвучно я молю меня заметить,
Красноречиво попадаюсь на глаза,
Ну, неужели сложно догадаться,
Что я люблю, и без тебя мне быть нельзя!
Так одиноко жить на свете,
Вчера я вечером рыдал,
Любви хотелось в Интернете,
Но жесткий диск мой слишком мал.
Хотел обнять тебя я сайтом,
И-мэйлом нежно приласкать,
Но не хватило мегабайта,
Чтоб файл приличный показать.
К тебе в Винду я лезть не смею,
Не хакер я, не хулиган,
А хочешь-Линуксом согрею,
И в Ворде напишу боян.
Хрипит и стонет кулер мерзкий,
Нет, все ж полезу червяком,
И даже пусть меня Касперский
Проверив, слопает потом.
Перед тобой, как перед богом,
Отформатирован и чист,
Себя создал я фотошопом,
Жми для просмотра «вверх»и «вниз».
Ты о любви меня молила,
Но папок скрытых не нашел,
Хотел открыть тебя Мозиллой
Но запрещает файрволл.
Сниму рубашку, брюки, туфли,
И мы расслабимся вовсю,
Сначала ты меня погугли,
А после я пояндексю!
Люблю тебя, когда ты ешь пельмени:
Засовываешь сразу по два в рот,
А после пережёвываешь медленно
И отправляешь прямо в пищевод.
И вот ещё двоих на вилку нижешь,
Склонив главу над краешком стола,
Потом зачем-то всю сметану слижешь –
И вновь во рту их тёплые тела.
Они уходят молча, без эмоций,
В небытие скрываются из глаз…
Вот так и нам когда-нибудь придётся
Уйти в назначенный судьбою час.
Ну, а пока нам эта жизнь по вкусу
(Наверное, на то она и жизнь)
Сварю ещё, ты кушай, кушай, кушай!..
Но только, я прошу, не подавись.
Сиреневый туман, хрустальный мрак бокала,
Амуры на часах, напрасных слов набат…
Когда ты уходил, кондуктор понимала:
Старинные часы не повернуть назад.
Прощаясь, ты сказал по-польски: «Прошу, пани,
Уйди, совсем уйди, как тягостная бредь.
Таков мой организм: я не хочу свиданий.
Рассудку вопреки — к чему ломать комедь?»
…Недолго я была одна во всей Вселенной.
Близ ложа моего мерцают зеркала.
Мне грустно и легко: теперь я вместе с Геной.
Народная тропа ко мне не заросла.
Я с нежного детства читать обожала
Про чувства, что были Шекспиром воспеты,
Себя героинею воображала
И страстно мечтала податься в Джульетты.
И вот наконец, среди шумного бала,
Он встретился мне – мой Ромео Монтекки!
Его я, конечно, мгновенно узнала
И тут же его полюбила навеки!
И встретились взгляды… Раскрылись объятья…
И были мечты мои ярки и смелы!..
Но я ведь, увы, не имела понятья,
Что с детства мечтал он податься в Отеллы…
Любовь – ерунда.
Подумаешь – чувство!
Любить можно маму,
А можно – капусту.
Любить можно море,
А можно – девчонку.
Любовь эта, братцы,
Сидит уж в печенках!
А лучше бы в сердце –
Тогда, может быть,
Я понял бы точно,
Что значит – любить!
Ох, любовь, одно расстройство!
Есть одно плохое свойство:
На любовь большие траты,
Не хватает мне зарплаты
На любовь мою большую,
Надо мне найти другую,
Поскромнее, поумнее –
Кошелек будет целее.
Я дарю тебе ветер — он разгонит печали,
Я дарю тебе солнце, что растопит снега.
Я люблю тебя очень, да и как же иначе?!
Для меня ты всегда путевая звезда…
И вспомнил я и было мне 15,
Осенний дождик зябко моросил,
Одна девчёнка так меня любила,
А я её нисколько не любил.
Смеялся я жестокостью доволен
В порыве бурных юношеских лет…
Теперь я сам печалью болен,
Которую девчёнку изводил.
Теперь она меня не замечает,
Теперь она смееться в 10 раз,
Мне как стихов,как песен не хватает,
Её красивых бирюзовых глаз……
И вспомнил я и было мне 15
Осенний дождик зябко моросил,
Одна девчёнка так меня любила,
Я зря её нисколько не любил.
