Хорошая небольшая коллекция с лучшими высказываниями и афоризмами французского философа Люка де Клапье Вовенарга.
Пьяный отпускает иногда более забавные шутки, чем записные остроумы.
Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека — о его узости и жестокосердии.
Люди всегда ненавидят тех, кому причиняют зло.
Люди от природы настолько склонны подчиняться, что с них мало законов, управляющих ими в их слабости, им недостаточно повелителей, данных судьбой,— им подавай еще и моду, которая предписывает человеку даже фасон башмаков.
Мы любим иной раз даже такие похвалы, в искренность которых не верим.
Большинство людей в глубине души презирает добродетель и плюет на славу.
«Не хвали человека, пока он жив» — вот правило, изобретенное завистью и слишком поспешно подхваченное философамиНапротив, я утверждаю, что человека нужно хвалить при жизни, если конечно, он того заслуживаетОтважиться воздать ему должное надлежит именно тогда, когда зависть и клевета ополчаются на его добродетель и талантПохвалить от души не опасно, опасно незаслуженно огорчить.
Неизменная скупость в похвалах — верный признак посредственного ума.
Бедность так принижает людей, что они стыдятся даже своих добродетелей.
Даже у молодой женщины меньше поклонников, чем у богача, который славится хорошим столом.
Нервы портятся легче, чем исправляются.
Мы слишком мало пользуемся мудростью стариков.
Тщеславные люди — плохие дипломаты: они не умеют молчать.
Равно слабодушны и те, что окружают свои дела непроницаемым покровом тайны, и те, что все о них выбалтывают.
Если хотите высказывать серьезные мысли, отучитесь сперва болтать вздор.
Даже лучшие писатели говорят слишком много.
Люди не в силах устоять перед лестью, и даже понимая, что им льстят, все равно попадаются на эту удочку.
Есть люди, которые читают лишь для того, чтобы находить у писателя ошибки.
Самая новая и самая самобытная книга та, которая заставляет любить старые истины.
Кто более строг, чем законы, тот — тиран.
Страх перед людьми — вот источник любви к законам.
Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы.
Иной раз проще создать новую партию, чем постепенно добиться главенства в уже созданной.
Легче всего уничтожить ту партию, в чьей основе лежат доводы благоразумия.
Есть люди, которые относятся к нравственности, как некоторые архитекторы к домам: на первый план ставится удобство.
Польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают добродетельно ради выгоды.
Достоинства человека есть драгоценные камни, которые красивее играют в оправе скромности.
Мы восприимчивы к дружбе, справедливости, человечности, состраданию и разумуНе это ли и есть добродетель, друзья мои?.
Нет покровителей надежнее, чем наши собственные способности.
Не жалко, что человек родился или умер, что он лишился своих денег, дома, имения,— все это не принадлежит человекуА то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность — свое человеческое достоинство.
Нет правил более изменчивых, нежели правила, внушенные совестью.
Мужество, сочетаемое с умом, помогает более, нежели один ум без мужества.
Лучшая опора в несчастье не разум, а мужество.
Все жизненные правила следует черпать только в мужестве.
Попробуйте в разговоре с человеком непреклонно суровым сказать доброе слово о милосердии, и вы услышите в ответ: «Если закон не будет безжалостен, нас удавят в собственной постели»О кровавая трусость!.
Кто уважает себя — внушает почтение другим.
Не полагайтесь на уважение и доверие человека, который, входя во все ваши интересы, не говорит вам о своих.
Не надо осмеивать общеуважаемые мнения, вы этим только оскорбляете людей, но не убеждаете их.
Окажись я единственным обитателем земли, владение ею не доставило бы мне радости: у меня не было бы ни забот, ни наслаждений, ни желаний, даже богатство и слава превратились бы в пустые слова, ибо не станем обманывать себя — всеми своими удовольствиями мы обязаны людям, прочее в счет не идет.
Только общение излечивает от самонадеянности, робости, глупой заносчивости, только свободный и непринужденный обмен мнений позволяет изучать людей, прощупывать, распознавать и сравнивать себя с ними.
Управлять одним человеком иной раз труднее, чем целым народом.
Судя по всему, человек от природы не способен к независимому существованию.
Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде — телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится.
Нет искуса тяжелее для целомудрия, нежели одиночество.
Люди глупые никогда не поймут умных.
Легко критиковать автора, но труднее — оценить его.
Тщеславие есть самое естественное свойство людей, и вместе с тем оно-то и лишает людей естественности.
Ничто не может успокоить завистника.
Пустое дело — пытаться угодить завистникам.
Зависть обвиняет и судит без доказательств, она преумножает недостатки, дает малейшим ошибкам громкие названия; язык ее исполнен желчи, преувеличения и несправедливости.
Редко случается высказать здравую мысль тому, кто всегда тщится быть оригинальным.
Бывают люди, чьи таланты никогда бы не обнаружились, не будь у них еще и недостатков.
Мы подмечаем в людях много пороков, но признаем мало добродетелей.
Легкомысленные люди склонны к двоедушию.
Двоедушные люди легко меняют свои правила.
Мы куда усердней подмечаем у писателя противоречия, часто мнимые, и другие промахи, чем извлекаем пользу из его суждений, как верных, так и ошибочных.
Можно от всего сердца любя человека, все-таки понимать, как велики его недостаткиБыло бы глупой дерзостью мнить, будто нашего расположения достойно лишь одно совершенствоПорою наши слабости привязывают нас друг к другу ничуть не меньше, чем самые высокие добродетели.
Бывают весьма порядочные люди, которые умеют веселиться лишь на один манер — зло потешаясь над собеседниками.
Насмешка — детище удовлетворенного презрения.
Хотите подчинить себе других — начинайте с себя.
Стоит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать,— и мы начинаем почти ненавидеть его.
Говорить только хорошее обо всех и вся — плохая и мелкая политика.
Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра.
Человек разумный не станет придираться к прямому смыслу слов, если ему понятно, что хотел ими сказать автор.
Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее.
Люди редко примиряются с постигшим их унижением: они попросту забывают о нем.
Мы укоряем обездоленных, дабы не обременять себя состраданием.
Если человек рожден с высокой и мужественной душой, если он работящ, горд, честолюбив, чужд низкопоклонства, а ум его глубок и скрытен, я могу смело сказать, что у него есть все необходимое, чтобы его не замечали вельможи: они больше, чем остальные, боятся тех, кем не могут помыкать.
Успех создает мало друзей.
Мы не особенно довольны бываем своими друзьями, если они, ценя наши хорошие качества, позволяют себе замечать также и наши недостатки.
Люди с пылким характером редко бывают постоянны в дружбе.
Разве кто не имеет права любить самого себя? Разве поступок будет менее хорош только потому, что мы делаем его с удовольствием?.
Лишь мелкие люди вечно взвешивают, что следует уважать, а что — любитьЧеловек истинно большой души, не задумываясь, любит все, что достойно уважения.
У женщин обычно больше тщеславия, чем темперамента, и больше темперамента, чем добродетели.
Женщины и молодые люди умеют ценить лишь тех, к кому питают склонность.
По ложному пути идут женщины, избравшие своим оружием кокетствоОни мало в ком способны зажечь великую страсть, и не потому, что они, как принято считать, легкомысленны, а потому, что никто не хочет остаться в дураках.
Соблюдение целомудрия вменяется в закон женщинам, меж тем в мужчинах они превыше всего ценят развращенностьНе забавно ли?.
Постоянство — это всегдашняя мечта любви.
Любовный порыв — первый творец рода человеческого.
Любовь сильнее самолюбия: женщину можно любить, даже когда она презирает вас.
В сострадании меньше нежности, чем в любви.
Привычка — все, даже в любви.
Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем и самая обыкновенная и самая исконная — это неблагодарность детей к родителям.
Ясность — вот лучшее упражнение глубокой мысли.
Твердый характер должен сочетаться с гибкостью разума.
Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.
Страстям мы обязаны, быть может, наибольшими победами ума.
Если советы страсти более смелы, чем советы рассудка, то и силы для исполнения их страсть дает больше, чем рассудок.
Самый увлекательный разговор — и тот утомляет слух человека, поглощенного страстью.
Самые высокие мысли подсказывает нам сердце.
